ТРЕНД. КЛАССНОЕ ХОББИ

Денис Букин: «Смысл хобби в том, что люди проживают эмоции, которые не прожили в других ситуациях. Расширяется эмоциональный диапазон человека»

На Tendencyc начинается сезон интервью. Со своими знакомыми и новыми интересными людьми я говорю о вещах, которые стоят того, чтобы обдумать и в каком-то виде интегрировать в свою жизнь. Вот наш разговор с питерским психологом и писателем Денисом Букиным о значении хобби в жизни человека. Это часть проекта о хобби: в другой день будет еще одно интересное интервью с человеком, который делает занятную музыку.



Хобби: почему важно и чем занимаются?


Анастасия Подберезкина, Tendencyc: Есть ощущение, что хобби становятся все более артовыми и серьезными, их уровень поднимается, искусство перестает быть привилегией небольшой группы. Можешь заняться каким-то крутым хобби, приобрести инструменты и знания, потому что много чего доступно, и выйти на неплохой уровень. Это уже само по себе интересно, но насколько я понимаю, смыслы там объемнее.

Денис Букин: Я с этим согласен. Люди уже не удовлетворяются тем, что у них есть место работы и они участвуют в каком-то стандартном процессе. Я это ощущаю именно как психолог – людям мало этого смысла. Я аналитик, с одной стороны, а, с другой стороны, много внимания уделяю экзистенциальным вопросам, теме смысла жизни. Очень часто люди ощущают экзистенциальную тревогу – человек не понимает, что в его жизни происходит, и ему тревожно. Вот в этих ситуациях человеку обычно не хватает осознанного смысла своего существования, и он ищет эти смыслы. И когда мы начинаем выяснять причины тревоги, обнаруживаем, что человек занимается не тем, чем хочет. И тогда он обычно находит хобби.

Tendencyc: Какие это хобби, что привлекает людей и почему?

Денис Букин: На моей практике, часто люди рисуют, и многие занимаются самодеятельным театром. Это не участие в спектаклях больших театров, а именно самостоятельные постановки. Собирается группа друзей, и они что-то играют для своего круга, семей.

У домашних представлений есть терапевтические функции. Эти любительские спектакли, по сути, лечебные, потому что помогают выражать эмоции. В спектакле человек может выразить те эмоции, которые он недопроживает в реальной жизни. Вообще любительские спектакли – это старинная традиция. Взять театр в театре в «Гамлете». В «Гамлете», правда, все плохо кончилось, а в «Сон в летнюю ночь» неплохо кончилось, так что тут вопрос использования.

Любительский театр перекликается с методом психодрамы. Я не люблю, кстати, расстановки по Хеллингеру, на мой взгляд, это бедный метод. Психодрама – более серьезный метод, я изучал его. Я не провожу ее с большими группами, но я сам проходил психодраму и применял ее, это очень хороший способ. Суть в том, что собирается группа, кто-то назначается протагонистом – человек, для которого все это играется. Он рассказывает ситуацию, и группа ее проигрывает. Чтобы получше понять ситуацию, люди могут поменяться ролями. Например – проиграть то же самое, но с точки зрения другого, попробовать понять, что он чувствует. Это хороший способ войти в положение другого и выразить свои эмоции. Там проигрываются достаточно сложные, тяжелые ситуации. Это еще и способ понять другого человека – например, понять, почему в этой ситуации он поступал так, а не иначе, осознать, что он не хотел обидеть, а просто так получилось.

Домашние театральные постановки дают похожие возможности, это хорошее хобби, и, кстати, достаточно распространенное. На первом месте, конечно, рисование, живопись. Основной смысл хобби в том, что люди проживают те эмоции, которые не прожили в других ситуациях. Расширяется эмоциональный диапазон человека.

Tendencyc: А почему его нужно расширять? Люди же часто боятся выраженных и негативных эмоций, самой эмоциональности. И вообще проявление эмоций часто воспринимается плохо, иногда считается признаком неполноценности.

Денис Букин: Зависит от культурной традиции, и для женщин – в меньшей степени. В России да, особенно для мужчин проявлять эмоции считается неприемлемым, немужественным. Здоровый подход – это проявлять свои эмоции, проживать их конструктивными способами. Во-первых, непроявленные эмоции застревают в теле и приводят к психосоматическим заболеваниям. Непрожитые стрессы ни к чему хорошему в плане здоровья не ведут, потому что это гормональные выбросы. Во-вторых, на мой взгляд, когда человек сокращает свой эмоциональный диапазон, это ведет к неполноценности жизни. Жизнь неполная становится. Эмоциональное наполнение – большая часть жизни. Испытывать эмоции – это часть опыта, часть наслаждения жизнью.

Tendencyc: В обществе через механики взаимодействия людей табуируются негативные эмоции.

Денис Букин: Есть теория позитивного мышления, не путаем с экспериментальной областью позитивной психологией. Так вот, позитивное мышление – это когда мы ограничиваем и глушим свои негативные эмоции, избегаем их. Проблема в том, что это ведет к эмоциональной адаптации. Средний уровень эмоций смещается, и человек даже небольшие неприятности начинает воспринимать как большие. Избегание негативных эмоций, в конечном счете, не позволяет нам полноценно наслаждаться позитивными эмоциями.

Такие хобби, как театральные постановки, позволяют проживать непрожитые эмоции, переосмысливать, дорабатывать и закрывать для себя ситуации. Тогда психологические травмы, полученные в негативных ситуациях, перестают быть засевшими травмами. Они становятся просто частью опыта. Происходит исцеление от травмы.

Tendencyc: А как корректно выбирать материал для любительской постановки, чтобы получилось интересно и красиво, доставило удовольствие и расширило эмоциональный диапазон, а не навредило и не превратилось в манипуляцию?

Денис Букин: Это вопрос использования инструмента. Чтобы не попасть на какие-то злоупотребления, надо выбирать людей, с которыми вы имеете дело. Это имеет большее значение. А материал – то, что ближе к жизни, то и интересно. Мне кажется, разные ситуации проживать интересно.

Tendencyc: Если у человека своей компании нет, а экзистенциальная тревога ожидаемо есть, какое индивидуальное хобби ему выбрать, как вариант?

Денис Букин: Абстрактный рисунок, маслом, например. Довольно распространенное и действенное хобби. Почему это помогает? Опять же, выражаются те эмоции, которые не прожиты.

Tendencyc: Человек сидит и ощущает: «Хочу синей краской вот тут». Это поможет ему вылить какую-то эмоцию?

Денис Букин: Да. Он же выбирает сюжет. Иногда абстрактный, иногда конкретный, но это сюжет.

Tendencyc: Как это работает? Вытащил проблему наверх – и полегчало?

Денис Букин: Да. И важно еще показать кому-то. Но даже если человек не показывает свои рисунки или картины, это все равно здорово. Ему станет лучше.

Личное хобби: пишущие машинки, механизмы и дизайн


Tendencyc: Давайте поговорим о вашем хобби? Оно у вас необычное.

Денис Букин: Я полюбил пишущие машинки, когда мы снимали на Мосфильме фотосессию для моей книжки про память. Их там было много, они мне очень понравились. Первую пишущую машинку мне подарил брат, а следующую я купил сам. И потом они стали появляться дома, я их покупал и ремонтировал. Так начала разрастаться моя коллекция.

Пишущая машинка это удивительная вещь. Это же была целая эпоха. Появление пишущей машинки изменило литературу, люди стали писать по-другому – короче. Телеграфный стиль Хэмингуэя, кстати, появился благодаря пишущей машинке. Поток сознания Керуака – это тоже стиль, которым мы отчасти обязаны пишущей машинке. Сложно представить себе, что это напишут пером. Пишущая машинка позволяет выдавать достаточно хороший чистовик. Она заставляет формулировать сразу. Пером писали иначе – это был такой текучий, многословный стиль. Сам ритм стука по клавишам предполагает телеграфность. Невозможно вымарывать что-то, и, чтобы не перепечатывать, начинаешь формулировать сразу, входишь в поток.

Как пишущая машинка изменила литературный стиль, видно даже по тому, как он поменялся при переходе от машинки к компьютеру. Художественные тексты стали длиннее, в среднем, на 20-25%, есть такая статистика. Стиль тоже изменился: он стал менее структурированным, менее лаконичным и малость бестолковым. Как человек пишет на компьютере? Если проследить, он пишет, а потом возвращается и что-то вставляет, копирует, переносит, снова пишет и снова редактирует. Когда мы пишем на компьютере, у нас запущено сразу два процесса – сочинение текста и его редактирование, а они вообще-то друг другу противоречат. Мы не можем одновременно генерировать текст и резать его.

Tendencyc: Что вам дает работа за печатной машинкой?

Денис Букин: Она дисциплинирует, потому что не дает мне редактировать текст. Она заставляет меня формулировать абзацами, потому что я не могу вставить кусок в написанное. Так я, во-первых, пишу быстрее и больше. Не отвлекаюсь на редактирование, и это позволяет мне выдавать некую норму текста. Во-вторых, лично мне машинка не дает прокрастинировать и отвлекаться. Там нет интернета, и я не могу куда-то залезть, чтобы посмотреть ньюсфид или кому-то ответить.

Tendencyc: Но это же изолированный текст, что с ним дальше делать? Чтобы его кому-то транслировать, придется перепечатывать на ноутбуке.

Денис Букин: И это тоже отлично. Хемингуэй считал, что первый вариант текста всегда слабый, 'The first draft of anything is sh*t'. Иногда я перепечатываю и редактирую свои тексты, и получается отлично. А некоторые тексты не надо редактировать, достаточно вклеить в тетрадку. Их никогда не будет в Интернете, а может быть, они когда-нибудь появятся там в виде скана. Мне зачастую просто не нужно редактировать их и передавать в Интернет. А зачем показывать кому-то все свои тексты? Какие-то записи важны для меня самого, и они будут сохранены в специальной тетрадке.

И потом, это удовольствие – печатать на машинке. Я и на бумаге часто пишу, это отлично: я так значительно больше ощущаю, что двигаю пальцами, что у меня руки работают. Это все осязаемое и телесное, а клавиши на макбуке у меня нажимаются неощутимо.

Tendencyc: В дискуссиях убедилась: даже существующие рисерчи не убеждают некоторых людей, что мы телом думаем, и его роль в мышлении и всей жизни человека не стоит преуменьшать.

Денис Букин: Да, нельзя сводить все только к мозгу и к информации. Телесность это огромная часть жизни, глупо недооценивать ее. Эмоции, это, кстати, тоже телесность, это тело. В мозге есть лимбическая система, связанная с эмоциями, но телесный ответ – он большой. И тут еще значимый вопрос: что первично в эмоциях – мозг или тело? Есть же две теории эмоций. По одной теории, реакция мозга первична, а реакция тела вторична. А по другой – реакция тела первична, а реакция мозга вторична. Танец в этом смысле тоже хорошее хобби. Существует, например, танцевальная терапия. Я не очень много в этом понимаю, но знаком с танцевальными терапевтами, которые работают в психиатрических клиниках, – и это помогает.

Tendencyc: А как вы научились ремонтировать печатные машинки?

Денис Букин: Я купил машинку, понял, что мне нравится на ней писать, но захотел другую, хорошую. В поисках я познакомился с московским механиком Алексеем Петровичем Селезневым. Наверное, на сегодня это единственный механик, который ремонтирует пишущие машинки на заказ и у которого это прямо настоящая профессия. Он меня много чему научил. Очень интересный человек, интересный процесс, как-то меня все это захватило. Хобби же еще дает интересные знакомства.

Если говорить о ремонте пишущих машинок, то многие поломки можно обнаружить, только если подумать и разгадать. Каждый раз это детектив – нельзя сразу лезть в механизм и что-то исправлять. Пока я еще не очень много знал, Алексей Петрович по рукам мне хлопал и говорил: «Что ты туда лезешь? Ты сначала пойми, что там случилось, а потом что-то трогай отверткой». Дело может быть вообще в другом, заранее не скажешь, что случилось. Описать все возможные неисправности сложно, их очень много, они могут быть самыми неожиданными.

Tendencyc: Кажется, это перекликается с вашей психотерапевтической практикой, принцип действия, в общем, тот же.

Денис Букин: Действительно, перекликается. В каждом человеке есть что-то свое, особенное, и это всегда загадка. Когда в психотерапии кто-то говорит, что посвятил много времени поиску метода и теперь по нему работает, мне всегда это кажется странным. Все люди разные, и у них совершенно разные проблемы возникают по совершенно разным причинам. Прежде чем что-то делать, нужно понять, что происходит. Так что да, это применимо к психотерапии.

Tendencyc: Вы не находите, что в этом проявляется прелесть и мудрость жизни? Зачастую мы не знаем, что нам что-то нужно, а жизнь сама подсоединяет необходимое и ведет в направлении, которое для нас ценно.

Денис Букин: Да, Юнг про это говорил: человек идет к цельности и естественным образом находит что-то для этого. Терапию хобби, кстати, начал практиковать Карл Юнг. Современная арт-терапия основана на Юнге. Можно-по-разному относиться к Юнгу – я что-то у него принимаю, что-то не принимаю, – но ценная идея арт-терапии оттуда. Юнг и сам практиковал это, работал руками. Он строил, мебель какую-то делал, вытесывал фигурки из камня. Он считал, что так в человеке проявляются архетипы. Заниматься такими вещами – это возможность эмоционально «проговорить» то, что волнует, беспокоит человека. Потому что даже словами не выразить некоторые вещи. Мы же, на самом деле, мало говорим об эмоциях. Мы обычно высказываем идеи, мысли, но мало говорим именно об эмоциях. В искусстве они проявляются гораздо лучше – язык другой, он предполагает эмоции.

Tendencyc: Какая коллекция пишущих машинок у вас собрана, и какие машинки в ней любимые?

Денис Букин: Моя коллекция расположена в двух городах, я некоторое время назад переехал в Питер. Думаю, машинок 30 у меня есть. Я мало коллекционирую древние машинки. Собираю те, на которых можно работать, поэтому мне важна раскладка. Если использовать старую машинку, там, скорее всего, будет старая раскладка. В России, кстати, было три раскладки. На старой машинке надо сначала перепаивать шрифт, а это очень сложное дело.

Мои любимые машинки – рабочие, не сильно старые, конца 50-х – начала 60-х годов. Самая классная – печатная машинка Rheinmetall, на которой я сейчас работаю. Она своеобразная, надежная и скоростная. Я люблю большие канцелярские машинки, и вот она идеальна для письма: она достаточно громко гремит, удар у нее такой простецкий. И шрифт очень необычный и красивый.

Одна машинка отличается от другой ощущением на пальцах. Если у немецкой Rheinmetall жесткий и ровный удар, то у американской Royal KMM текучая и пружинистая манера. Их поставляли по ленд-лизу во время войны. Я не поленился и перепаял ее под новую раскладку. Машинка Royal, кстати, была у Рея Брэдбери. Мне еще очень нравится обнаруживать вот эти связи – какие машинки были у разных писателей.

Tendencyc: Из хобби для вас возникает целый мир с историческими, литературными и профессиональными связями, с интересными знакомствами.

Денис Букин: Да. Однажды я приехал смотреть машинку. Она оказалась совершенно нерабочей, но могла пойти на запчасти. Я в итоге ее купил, чтобы содрать резину и поставить на немецкую машинку. Прихожу, а там такая старенькая петербургская бабушка лет восьмидесяти. У нее то ли переезд, то ли глобальный ремонт, масса вещей, и часть она продавала.

Я долго стеснялся сказать, что беру машинку на запчасти. Я всегда спрашиваю: «Хотите ли вы ее сохранить? Я собираюсь разобрать». Иногда люди продают машинку кого-то, кто был им дорог, и хотели бы, чтобы она сохранилась у человека, который работает на машинках или коллекционирует. В таких случаях я их не покупаю, оставляю для кого-то другого. Бабушка ответила: «Я ее купила когда-то для себя, чтобы учиться машинописи. Заплатила 400 рублей, а машинописью не занималась. Ну не дура ли я? Да нет, не дура, потому что, если бы я не купила тогда машинку, вы бы не пришли сейчас ко мне и не купили бы у меня участок».

Оказалось, что она продает где-то далеко участок. И единственный недостаток этого участка в том, что через забор у нее военная часть, солдаты перепрыгивают и выкапывают картошку. Она говорит: «Отличный участок! Если картошку не сажать». У меня все никак не получалось уйти, потому что она долго описывала участок, разговаривала со мной о жизни, продала мне, помимо печатной машинки, еще какие-то книжки, взяла деньги вперед. В общем, удивительная бабушка и замечательная история.

Такие истории бывают. Они разные: смешные, не очень смешные. Не очень смешные – когда люди продают машинки близких, которые умерли. Я в таких эпизодах задумываюсь о том, как часто люди не ценят своих близких. Некоторые легко расстаются с машинкой, хотя ее владелец был писателем и всю жизнь провел за этой машинкой. Я не разбираю такую машинку, а даю ей новую жизнь. Через эти встречи узнаешь много человеческих историй.

Однажды я пришел покупать машинку, и человек торговался за нее как лев. Выяснилось, что он заложил что-то в ломбард, и ему нужны были деньги, чтобы выкупить это. А машинка принадлежала его бабушке. У нее был любимый человек, который, видимо, был женат. И когда он приходил к его бабушке, работал за этой машинкой. Он был большой писатель, имя его я так и не выяснил.

Еще была такая история. Однажды я купил машинку, на которой работали в микробиологическом научном учреждении. Мне сказали, что на этой машинке была написана какая-то важная статья про антибиотики. Когда я открыл машинку и начал ее мыть, увидел, что внутреннее пространство заполнено остатками бумаги. Исправлять опечатки не было возможности, поэтому машинистки срезали кусочек бумаги, и он падал внутрь. Так вот, на этих обрезках выросла какая-то очень необычная плесень, которую, вероятно, изучали в этом заведении. Я испугался, и пошел отмывать машинку на улице. Ну, надеюсь, что все хорошо со мной будет. Машинка это, в общем-то, обычная, но я решил не разбирать ее на запчасти.

Tendencyc: А как вы начали паять лампы?

Денис Букин: Мне всегда хотелось что-то собирать руками. Я очень люблю медь: это благодарный, мягкий материал, ее можно резать, паять. Тем более, сейчас есть красивые лампы, стилизованные под старинные. Они достаточно сильно греются, но мне не хотелось, чтобы лампа совсем была открыта, поэтому я окружил ее сеткой из бронзовых прутков. Я их согнул основательно, вырезал кольца. Конструкция должна была получиться разъемной, чтобы вкручивать новую лампочку. Диммер, который регулирует напряжение, мне собрали на заказ в Москве. Коробка от него – корпус для радиоаппаратуры, стилизация под антиквариат. И еще у меня был стилизованный под ретро патрон. Реальный антиквариат в этой лампе – колесо от швейной машинки Zinger в основе. Я бываю на блошиных рынках, увидел его и подумал, что оно мне пригодится. Эта лампа сейчас стоит у меня на столе. Медь окисляется, отчего лампа становится совершенно антикварной по виду. По-хорошему надо паять красным припоем, медно-фосфорным. Но для этого нужно использовать высокотемпературную горелку, а дома это проблематично. У газового паяльника для этого не хватает нагрева. Я паяю белым припоем, поэтому выглядит немного брутально, но все равно хорошо, в этом есть фишка, немного стимпанк.

Tendencyc: Одно хобби – пишущие машинки – привело вас к другому хобби, к дизайну объектов интерьера.

Денис Букин: Да, но тут значимо, что я пришел к этому со стороны идеи работать руками. Мне нравится механика. На сегодня я не запланировал психотерапевтических приемов и перед нашим разговором перебрал руками советский будильник «Янтарь». Он не ходил, я купил эти часы на блошином рынке за 50 рублей. Если разобраться, можно все что угодно отремонтировать. Работать руками и разбираться в механике очень интересно.

Есть еще такая ветка. У меня в доме свой ламповый звук. Я как-то купил ламповый приемник и косметически привел его в порядок, поменял лампы. Сейчас доделаю к нему колонку, потому что высокие частоты он пока плохо воспроизводит. На приемнике у меня стоит проигрыватель и лежат диски. Очень хорошо через ламповый приемник смотреть кино дома.

И в целом я считаю, что люди будут все чаще возвращаться к ремесленному производству. Если будущее за робототехникой, то почему тогда так много людей сами делают себе вещи? В том, чтобы купить айфон, конечно, есть определенное удовольствие. Но вместе с тем появляются такие сайты, как «Ярмарка мастеров», онлайн-сервисы, продающие носки, которые вяжут бабушки. Если походить по Avito, там очень много самодельных вещей продается.

Носить старинные часы, которые будут ходить очень долго, определенное удовольствие. Автоматизированное, обезличенное производство не дает этого удовольствия. Оно унифицирует и классифицирует людей, по сути. Сейчас же можно описать человека по брендам, которые вы у него видите. Но мне кажется, это упрощенный образ жизни и мыслей. И я надеюсь, все больше людей станут приходить к пониманию того, как важно ремесленное производство. К примеру, когда люди покупают выпечку в маленьких магазинах, где ее пекут сами хозяева, они покупают эти круассаны отчасти и потому, что знают продавца.

Tendencyc: В этом действительно есть очарование: приходишь в патиссерию, улыбаешься ее владельцу, перекидываешься парой слов, покупаешь у него вкусные круассаны.

Денис Букин: Когда все сделано автоматикой где-то на огромном заводе, в этом нет удовольствия человеческого взаимодействия, нет такого качества продукта, чувственного проявления и проживания жизни нет, на мой взгляд.

Tendencyc: А как думаете, могут автоматизация, роботизация и хендмейд, ремесленное производство одновременно занять свои места в жизни: роботы станут строить дешевые и качественные дома, а люди будут печь друг другу вкусные круассаны и улыбаться?

Денис Букин: Возможно, эти процессы станут идти параллельно. Робототехника и хендмейд – не взаимоисключающие вещи. У меня дома три лампы: одна – из Ikea, вторая куплена на блошином рынке в Париже, а третья – самодельная. Для меня тут значимо то, что я вижу нарастающее стремление людей что-то делать руками и иметь дело с конкретными людьми. Когда это автоматизированное производство, мы ведь имеем дело с отчуждением и обезличенными объектами. Мы просто платим деньги, и за этим фасадом отчуждения скрывается все то, что могло бы дать нам связь с миром.

Tendencyc: Денис, с психотерапевтической точки зрения, что происходит с людьми, если в них нарастает потребность в хендмейде и вообще в том, чтобы то-то делать самостоятельно?

Денис Букин: Тут надо оговорить сначала, что в России психотерапевтом может называться врач-психиатр, который прошел переподготовку по специальности «Психотерапия». Человек, у которого нет медицинского диплома, может называться психологом. По российскому закону, я психолог. Это достаточно странная ситуация, в мире это иначе. Психотерапия – это лечение словом. Я для себя считаю, что есть медицинские психотерапевты и немедицинские психотерапевты. Сложными психиатрическими вопросами занимается психиатр. Ни один нормальный психолог не берет в сопровождение человека с тяжелым психозом, а если берет, то одновременно с психиатром, который тогда играет ведущую роль. Немедицинские психотерапевты занимаются психически здоровыми людьми, которые хотят повысить качество своей жизни: убрать панические атаки, вредные привычки и тревожность, стать продуктивнее, улучшить отношения с людьми, получать удовольствие от жизни.

В этом контексте я отвечу на вопрос так, возвращаясь к началу разговора. Многие люди ощущают тревогу, часто происходящую от непонимания смысла жизни. Они приходят ко мне на прием и говорят: «У меня панические атаки» или «У меня не ладятся никакие отношения в жизни. Почему так происходит?». И сразу возникает вопрос самоидентификации человека – а кто он, собственно, какой он? Кем он себя ощущает и кем не ощущает? В процессе разговора я часто понимаю, что никем он себя не ощущает. Он сидит делает фрагмент какой-то работы и не очень осознает, для чего это и как повлияет на жизнь других. Потом он передает это людям, которых толком не знает, и получает за это деньги. На эти деньги он покупает обезличенные предметы, произведенные неизвестно кем. У него связи с миром нет. И так он проводит 8-9 часов в день. Это треть жизни. Другую треть он спит. Остальное время просто ездит. И вот эту самую эффективную треть жизни он отдает неизвестно кому и неизвестно зачем, чтобы получить деньги неизвестно за что и неизвестно от кого, а потом покупает на них неизвестно что непонятно от кого. И как ему ощущать себя как человека, если у него связи с миром нет?

Хобби позволяет наладить связь с миром, понять свою индивидуальность, получать радость от жизни. Потому что обычно все это телесное: человек рисует, танцует, вышивает, лепит и так далее. И это все очень индивидуальные вещи: человек откуда-то берет идеи, его работы кому-то посвящены или с кем-то связаны – так он начинает действительно ощущать, выстраивать и осознавать связи с миром. Это с одной стороны.

А другой стороны, хобби знакомит и объединяет его с людьми. Я хорошо это вижу по своему хобби. В англоязычном Интернете есть целое сообщество – тайпосфера, куда входят множество людей, которые занимаются пишущими машинками, ремонтируют, коллекционируют, ведут блоги на эту тему. Эти люди часто собираются в оффлайне. В России нас не настолько много, мы тоже все знакомы, кто-то очно, кто-то заочно. Вы удивитесь, как много людей в мире пользуются сегодня пишущими машинками. Я, к слову, сейчас пишу книгу про пишущие машинки и современных писателей. Писателю машинка дает продуктивность – позволяет работать каждый день, получая удовольствие. Писателю сложно работать на результат, потому что результат для него – одна книжка в год или даже в два года. Сложно работать, когда вы понимаете, что психологическое подкрепление за это получите только через год. Чтобы что-то делать, нужно получать удовольствие. Если вы любите сам процесс, то работаете каждый день. tndncyc

Фото предоставлены: Денис Букин